От ди-джея I. F. U. давно ничего слышно не было. Живет он теперь в Лондоне, домой наведывается редко. Недавно привозил из Лондона в Москву на фестиваль «Nokia Lilosity» известных мастеров скрэтчей THE MIXOLOGISTS и MC Trip. Заодно отыграл сам на закрытой вечеринке в Москве. А раз пошло такое дело, то почему бы не проехаться известному ди-джею по другим городам. В итоге -- ряд вечеринок в Минске, Вильнюсе, Киеве. Человеком Леша всегда был открытым -- по его признанию, даже слишком, -- посему от общения с прессой не отказался. Чем ее, прессу то бишь, весьма порадовал.

-- Ты привозил в Москву THE MIXOLOGISTS и MC Trip. Чем обусловлен выбор?
-- Это был просто заказ от рекламного агентства, которое делало фестиваль. Спонсировала компания «Nocia». Заказывали хип-хоп, фанк. В принципе, я сам поигрывал чуть-чуть хип-хоп и фанк, но сейчас сработал просто как агент. Мне проще найти в Англии людей, звезд, и я таким образом помогал этому агентству организовать привоз гостей в Москву.
-- Выходит, и в Лондоне ты занимаешься промоутерской деятельностью?
-- Да, и у меня в Англии появилась своя организация, «Kaytchuk» называется. Это все от ди-джейства пошло. Старая минская система -- хочешь играть в крупных клубах с известными именами, нужно делать свои вечеринки. Сейчас в Лондоне я с двумя партнерами буду проводить ежемесячно большие вечеринки на три танцпола. Мы привлекаем известные в брейкбите и электро имена. И таким образом, я думаю, меня узнают как-то люди. Я на это серьезную ставку делаю. И опыт с Москвой, куда получилось привезти гостей… Уже появились контакты в Москве, люди заинтересованы работать дальше. Может быть, получится возить известных музыкантов. Пока, может, не в Беларусь, но в Россию. Также я заинтересовался тем, что в Беларуси и России есть много талантов в электронной музыке, в различных стилях. Люди делают хорошую музыку, но не умеют себя продвигать, раскручивать. Музыка интересная, и я хочу попробовать продвинуть ее на английские лейблы.
-- Ты постоянно делаешь вечеринки, а самому тебе какие нравятся?
-- Я отношусь ко всем вечеринкам очень лояльно, я люблю разные стили музыки. Я с удовольствием приду на большой рэйв, где соберется несколько тысяч людей, где очень громкий звук, я смогу прийти на какую-нибудь андерграундную вечеринку, где нет никакого дизайна, плохой звук, плохое освещение, где играет экстремальная музыка, я могу прийти в дорогой ди-джей-бар, где играет лаундж-музыка, я с удовольствием посижу на вечеринке на пляже, с удовольствием съезжу на диско… Идеальной вечеринки нет. Я стараюсь быть широкомыслящим человеком, больше стараюсь всех понять и принять, чем ставить себе какие-то барьеры и говорить, вот это мне нравится, а это нет.
-- В Минске ты не только «проехался» по клубам, но и привез два своих новых CD. Какую музыку ты там представляешь?
-- Я сейчас больше занимаюсь брейкбитом и электро. Брейкбит теперь называется просто андерграундным словом «брейк» из-за использования в нем различных брейков. Я решил выпустить здесь два брейковых компакта, потому что в Минске эта музыка популярна, да и в Европе она выходит на ведущие позиции, в мэйнстрим. Первый компакт более танцевальный, энергичный. Называется «Fat Food» («Жирная пища»). У него красивая обложка. Второй будет называться «Funk Food». Это больше фанковый вариант брейкбита, где-то больше техно-брейкбита, где-то больше электроклэша. Фристайл.
-- Кто выпускает компакты?
-- Выпускает лейбл Gismo Lab., который, насколько я знаю, здесь уже выпустил много записей белорусских музыкантов. Мои диски будут продаваться во всех основных музыкальных точках Минска.
-- Насколько оригинальна музыка, представленная на «Fat Food» и «Funk Food»? Это чисто твоя ди-джейская работа?
-- Я не выпускаю сейчас ничего своего. У меня есть возможность посидеть в студии с англичанами, записать что-нибудь, дома есть основные музыкальные программы. Но все упирается в ужасную нехватку времени. То есть я потихонечку разбираюсь, но мне нужен не один год, чтобы выпустить достойный продут. Посему на этом компакте ничего моего нет, просто хорошая чужая музыка.
-- Что же вложено от тебя?
-- В эти диски вложена моя любовь. Подбор материала, то, как я его преподнес, как я его сыграл -- только это мое. В первую очередь, это музыка других музыкантов, которую я использую как технический материал.
-- Расскажи о музыкальной сцене Великобритании. Какая музыка там сейчас востребована?
-- Там сейчас вся музыка востребована. Чем хороша Европа, в особенности Англия, что у любой музыки есть свое место, то есть всегда можно найти клубы, ди-джей-бары, лейблы, которые занимаются определенной музыкой. Там много стилей, в каждом из них куча подстилей. Если хаус-музыка, то можно найти все шесть вариантов хаус-музыки. То же самое драм-н-бэйс. Есть более тяжелый, есть более вокальный, более джазовый. Есть пара стилей, таких как r’n’b и «гараж», которые именно английские, они в основном направлены на чернокожую и азиатскую публику. Они не особо популярны в остальной Европе, но очень популярны в Англии.
-- Тебя не затронуло повсеместное увлечение электроклэшем?
-- Затронуло. Это сейчас очень серьезное движение. Его подняли немцы и американцы, а англичане подхватили. Во всех клубах резко начали играть эту музыку. Для меня она совершенно не нова, потому что большинство того, что там играется, я слушал в 80-х годах. Происходящее сейчас в музыке вполне понятно. В конце 90-х начали реанимировать фанк, джаз, соул (60-е-70-е годы). Сейчас пришло время 80-х-90-х. Электроклэш -- очень обширное течение. Из 80-х туда входит электро-поп, синт-поп, нью-вэйв. DEPECHE MODE, Джимми Саммервиль, Марк Алмонд… Плюс смесь с панк-роком и постпанком. SEX PISTOLS и тому подобное. И все в обрамлении современного электро, дип-техно… Это связали с модой, и на подиумы начали выходить модельеры под такую музыку. И очень интересно наблюдать, как на электроклэшевые вечеринки приходят люди в рваных майках, лысые, с красными и зелеными огромными ирокезами. Американские «живые» музыканты, группы типа LCD SOUNDSYSTEM, RADIO 4 начали всю эту танцевальную музыку играть «вживую». Обычный состав -- бас-гитара, соло-гитара, электрогитара, барабанщик, то есть стандартный состав рок-группы -- играет такую припанкованную хаус-музыку. И это сейчас очень модно. Повылазили все старые музыканты. Например, можно увидеть на какой-нибудь модной электроклэшевой вечеринке, как NEW ORDER и PET SHOP BOYS играют совместный ди-джей-сет. И они играют всю эту восьмидесятину. На такие вечеринки очень дорогие билеты, туда ходит очень модная публика, билеты раскупаются за месяц-полтора. В плане музыкальном в этом движении я для себя нашел много всего интересного. Вот я в клубе «Цветы» в Минске играл такого плана музыку.
-- Отличается ли работа ди-джея и отношение к нему в Европе от того, что мы имеем здесь?
-- Не сильно отличается. Главное, чтобы у ди-джея был хороший подбор материала. Уже неважно, как ты играешь. В электроклэше тоже стало модным не сводить пластинки, а просто играть песни одну за другой, в моде грязное сведение, совершенно спонтанное. Сейчас хороший ди-джей ценится тем, какой у него подбор музыки. Можно, в принципе, играть одну и ту же музыку, один и тот же стиль, но выигрывает тот ди-джей, у кого эта музыка интересней, своеобразнее, реже появляется на танцполах. Ну и опять-таки, в Беларуси я занимался той музыкой, которая у нас была в андергранунде, не была коммерческой, и я делал вечеринки, чтобы ее играть, чтобы она выходила как-то на танцполы. В Лондоне другая чуть ситуация, там музыка, которая здесь в андерграунде, очень успешна, популярна, там она собирает большие танцполы. Я там сейчас играю для того, чтобы меня узнали люди. В Англии очень серьезная музыкальная клубная политика, там играют или ди-джеи, которые сами организовывают свои вечеринки, или очень крупные музыканты, которые выпускают свои пластинки. Если ты ди-джей с хорошим подбором музыки, отличной техникой, то ты можешь остаться просто дома, в спальне, играть для себя и своих друзей.
-- Ты не пробовал в своих лондонских сетах ставить что-нибудь наше?
-- Пробовал. Я делал вечеринки в ди-джей-барах для своих друзей и людей, которые приходят в этот бар. Все это бесплатно, бесплатный вход. Приходило 40–50 человек. Так как все бесплатно, нет никакой музыкальной политики, я играл все, что хотел. Иногда играл по пять, по шесть часов. И втихаря вставлял сэмплы из речей Крупской, Ленина, у меня есть пластинки моих старых любимых групп, АУКЦЫОН, ЗВУКИ МУ, их и ставил.
-- А есть ли у тебя самая любимая пластинка?
-- Принципиально нет. Я еще в детстве понял, что музыки очень много разной и хорошей, поэтому сложно выделить одну группу. Конечно, в определенных стилях, которые я играю, у меня есть некоторые фавориты, пять-десять лейблов, за которыми я слежу регулярно и знаю, что они могут выпустить качественную продукцию, но я никогда не выделял что-то одно. Раньше я очень серьезно следовал драм-н-бэйсу, сейчас интересуюсь больше брейкбитом и электро. Одновременно хожу на хаус-вечеринки, на электроклэшевые, техно. Это не значит, что я начну играть эту музыку. Нереально играть все, нереально даже в финансовом плане. Но я с большим удовольствием просто хожу на эти вечеринки.
-- Ты можешь вспомнить пластинку, за которую ты выложил самую большую сумму денег?
-- Да. Есть такая группа MR. VELCRO FASTENER, финские электронщики, они играют очень хорошее электро и были сначала незаметны. Сейчас их очень неплохо подняли в Англии. И их подцепил один брейкбитовый лейбл, A. I. R. Records. Первый релиз лейбла был переизданием песни этой группы, она есть, кстати, на моем миксе «Fast Food». Я пришел в свой любимый магазин «Vinyl Edition», который считаю лучшим брейкбитовым магазином в мире. И так как релиз был совершенно новым, у них он продавался то ли за 8, то ли 10 фунтов, то есть это практически 12–15 долларов. За песню и за ее обработку. Самое интересное, что спустя неделю в более коммерческих магазинах я нашел эту же пластинку за пять или за четыре фунта. Сейчас такое часто происходит. Когда за одну песню тебе приходится платить порядка 10–12 долларов. Бывает и так, что выходит скоро какой-то релиз, перед его выходом появляется промо без обложки, без ничего. И обычно такого рода пластинки стоят долларов на пять дороже. Просто если ты хочешь играть пластинку до ее официального релиза, тебе придется заплатить больше.
-- Ты уже давно работаешь ди-джеем. А случалось ли тебе выступать на какой-нибудь странной площадке?
-- В Беларуси только. Где-нибудь в Лиде, Новополоцке. Это были экзотические в какой-то степени мероприятия. Когда я играл сложную музыку, а люди, которые привыкли к РУКИ ВВЕРХ!, приходили просто в ресторан. Было очень интересно играть в Польше на хардкоровых фестивалях. Я там пытался играть самый тяжелый драм-н-бэйс. При этом люди все равно воспринимали все нормально. Теперь есть вариант съездить в Индию поиграть. Там, думаю, найду больше экзотики.
-- Как думаешь, почему клубная публика так хорошо тебя принимает?
-- Я думаю, успех в том, что я все это начинал, тогда не было ни одного ди-джея в Минске и мне приходилось делать единственные вечеринки в Беларуси. Многие люди это помнят до сих пор и просто уважают меня за то, что я все это начал. Во-вторых, я никогда не думал о коммерческом успехе как о самом главном в моей работе. Я думал о музыкальном развитии, о развитии музыки как таковой, поэтому, когда я играл некоммерческие стили музыки, многие меня уважали за то, что я так уперто продолжал продвигать данные стили, хотя мог, конечно, подумать о славе и деньгах и уйти в сторону. Но я понимал, что если б я ушел, то очень серьезный музыкальный пласт просто пропал бы. Ну и, в-третьих, просто человеческие отношения.
-- В интервью Нику Моторину ты высказывался очень резко о популярности. Изменилось ли твое мнение?
-- Я всегда был тем, кто я есть. И популярность, в отличие от других людей в шоу-бизнесе, создавал не сам я себе, а люди, которые меня окружали. Я всегда высказывался резко по этому поводу, потому как считал, что это не самое главное, это могло помешать моему творчеству, моему делу. Сейчас я к этому отношусь проще, потому что когда я приехал спустя два года на родину, я понимаю, что многие по мне соскучились. То, чем я занимаюсь, многим интересно, людям хочется послушать, что я играю. Я открытый человек и у меня такая политика: если вы хотите, я могу выступить по телевидению, дать интервью в газетах, но не то, что я буду этого искать, к этому стремиться. Конечно, когда это мне нужно в плане промоутерской деятельности, то я подумаю и решу, как лучше сделать. Но отношусь я к этому очень спокойно и пока не заработал звездной болезни. За что меня уважают старые друзья, которые к музыке никакого отношения не имеют.
-- Как ты считаешь, то, чем ты сейчас занимаешься, все так же модно?
-- Слово «модно» всегда критиковалось. В одном месте что-то модно, в другом нет. В 96–97-м было очень интересно быть ди-джеем, потому что этого раньше не было, это было ново. Сейчас люди уже насытились, понимают, что к чему. Конечно, есть какие-то ди-джеи, какие-то личности, которые в моде, с которыми модно дружить, общаться, бывают вечеринки, на которые модно ходить. Но я отвлечен от этого сейчас, я живу в европеизированном обществе, где есть все по чуть-чуть, что-то чуть более модно, что-то чуть менее. Там все намного проще, и я отношусь к этому намного проще.
-- Случалось ли сталкиваться с непониманием? Вроде -- а, ди-джей, да кто ты такой, музыку чужую играешь!
-- Сейчас уже нет. Бытует мнение, что ди-джеи -- это новые рок-звезды. И может известный ди-джей играть на 20-тысячном стадионе только чужие вещи. А известная рок-группа может и не собрать такое количество людей. Раньше, когда ди-джеи начинали работать, грубо говоря, развлекать публику, на них сыпалось много критики. Сейчас этого поубавилось. Теперь существует много ди-джейских институтов, конференции, семинары проходят на эту тему. Ди-джеинг -- это серьезный бизнес, серьезные деньги, это шоу-бизнес, и с ди-джеями люди уже считаются, потому что те же музыканты уже делают музыку для ди-джеев.
-- Приходилось ли тебе жертвовать чем-то ради своей карьеры?
-- Деньгами, отношениями с людьми. Минск -- город маленький. Люди ставили себя так, что я становился их конкурентом, а не партнером.
-- Есть что-то, что ты не воспринимаешь в музыке?
-- Теперь нет, если раньше я очень не любил трэнс-музыку, то сейчас я к ней отношусь нормально. Если раньше терпеть не мог русскую музыку, то сейчас прихожу домой в Минске, включаю «Русское Радио», слушаю русские хиты и меня это не раздражает. Я прекрасно понимаю, что в России свой шоу-бизнес, своя культура, и я, в принципе, это не осуждаю. Я, может быть, стал еще лояльнее, чем был раньше.
-- Если бы к тебе пришел какой-нибудь человек и сказал: «Леша, я хочу быть ди-джеем, хочу, чтоб ты меня научил», -- что бы ты ему ответил?
-- Я бы посоветовал ему определиться, какую музыку он хотел бы играть, и быть готовым к тому, что это не так просто, что нужно регулярно практиковаться. Нужно становиться промоутером, уметь себя продать, раскрутить. Ди-джеев сейчас тысячи, и если ты говоришь, что ты ди-джей, это уже не так экстраординарно, как было 2–5 лет назад. Можно захотеть стать ди-джеем, потренироваться и через два-три года тихонечко закончить, не увидев в этом ни коммерческого успеха, ни творчества своего. Если люди пытаются сразу же найти в этом коммерческий успех, считая, что ди-джей -- это модный человек, который сразу же заработает кучу денег, -- то лучше этим не заниматься. Надо просто любить музыку, уважать все законы клубного бизнеса и тогда у тебя может что-то получиться, иначе это просто амбиции на пустом месте.
-- Ты уверен, что сделал верный выбор в пользу ди-джеинга как основного вида деятельности?
-- Да, моя дорога -- это музыка, я понял это давно, много лет назад. Много времени в Лондоне ушло на то, чтобы акклиматизироваться, почувствовать себя свободнее, быть в состоянии оплачивать все свои затраты. Пришло время опять вернуться к музыке, продолжить это на новом, более высоком уровне. Я вижу в этом свое будущее.

Анна ПРИМАКА